Monday, January 31, 2011

НАШ С ТОБОЙ ТАНЕЦ

Ты
Асфальт как зеркало,
Дождь выбился из сил
И солнце отпустил на день из плена.
Осенней красотой листву пленил
Случайный луч.
Картинна и смиренна
Природа умирает не спеша.
Всё зиму ждёт.
Я осенью любуюсь и жду весну.
Немедленно весну!

Я
Ja upivajusj krasotoj nebes,
Ja na asfaljt i luzhi ne smotrju
Vo mne shebechet tiho chernij bes
I ja kak budto... dazhe... i poju...
Vesni prozrachnij prizrak na rassvete,
Kak otgolosok pamjati, kollazh iz dum -
Ja rastvorjusj v zadumchivom privete -
Na samom dele pesnja - toljko shum...

Ты
Существующая вне нас красота весны наполняет и воздух, и лужи, и пространство живёт насыщенной жизнью рая. Святая... Святая обнимает беса уворачиваясь от поцелуя и напевая тихо, будто молитву слова Hell Bells, усмиряя его похоть и вечное болезненное жжение плоти. Ей-то всё-равно... Она любит Бога, и растворяется в нём будто в обрезках глянцевых картинок, шорох, которых лавиной сходит в абстрактную бездну красоты. Шум или любовь? Только шум...

Я
Svjataja... tumannostju vzgljada pod savanom nochi,
Igrivo pritvorjaetsja vesnoj, skrivaja oseni zapah.
Rassvet, v glazah nevinnogo besa otrazhajasj,
Na sekundu priotkrivaet istinu... no
nikto v tot moment ne smotrel…
A krasota?... Ubijstvennaja, bezzhalostnaja sterva!
Razdrazhaet i bez togo ischessanuju kozhu,
Sladkim dihaniem nadezhdi shekochet pjatki -
Ti pravda verish v ejo samootverzhennostj?
prosto tak hochetsja veritj...
Pogloshennaja bezdnoj iz gljanca povsednevnosti,
Prikrivajasj etimi obrivkami ot istinnoj serosti budnej,
Ona davno uzhe ne svjataja... Iskussnica!
Kak u nejo poluchaetsja zatihoritsja i vot tak...
pochemu ne ljubovj?

Ты
Ты - слишком ты. И когда ты смотришь вокруг, то как ребёнок, видишь только себя и тебе вдруг становится одиноко...
Святая? Да, потому что я вижу её такой.
А бес - просто бес. Хочешь, чтобы он был самоотверженным? Он будет: мне осталось только решить. (Нет, никаких упрёков в мании величия я не приму. Хотя, кто знает? Тебе, безусловно (!) виднее!)
Сложим сказочные возможности... позабудем об осторожности: поиграем в слова. Ты расскажешь мне о себе в потаённом ванильном сне и бедром покачнув едва вдруг увидишь: вот - голова... С мутным взглядом и без всего... остального и твоего. Олоферн. Вера. Кровь. Юдифь. Мы спешим, каплет в землю жизнь, а ему уже дела нет до планет и новых побед. Мы спешим, строишь планы ты как мосты через сны в мечты, как мосты через зиму в ночь в искушенную твердь весны. Чтобы дать ненаверный ответ, на вопрос в коем толка нет... почему не зачем?

Я
Ne voskreshaj umershih. Rano. Sudnij denj lish zaritsja esho. I Caravajo znaet, chto Judifj silnej. Smotri v ejo glaza! Tvoj Olofern poverzhen. A most stoit. Haron nam boljshe i ne nuzhen. V kakuju storonu pojdem? Ili ne hochesh? Ti dumaesh resheniem svoim ti pomenjaesh cheredu vekov? Naivnij maljchik v tele vzroslogo muzhchini... Vanilj, kak opium, durmanit besposhadno i vot uzh vodi Stiksa v krugoverti. Ona Svjataja. Ona vosparit. Ona Ljubovj. A ti? A mi? Besovja svita tenju angeljskogo stana po gladi vod promchitsja i sotret ostatki otgoloskov leta edva zametnoj rjabju na vode. Zachem? Ti sam otvetj. Tebe reshatj kto Ishmael – gorilla ili sin Abrama... A odinochestvo sgushaetsja v tolpe...

Ты
Мыслей нет: ни надежды, ни силы. Дух расслаблен и нежен почти. Только свет, тот в котором едины и святая, и бес, разливает лучи. Космос яростно, актово светел, беспощадно... восторженно нов, и сверхновой над нежной планетой нам воскресшая светит любовь!

Я
Белее белого тончайшим волокном
Как крылья бабочек по коже оголенной --
Оставь святую с бесом на потом
Мой нежный и неистовый влюбленный! –
Скользят по телу лишь касаясь звуки,
Волною дрожь и волоски встают...
О эти сладостные и шальные муки,
Когда все клеточки внутри опять поют...

Ты
Отбросил всё: лишь ты и вдохновенье! И жженье крыльев бабочек? И Бах! Волною дрожь! И сладкое мгновенье... твоих ладоней на моих губах!

Я
...Как бы мечтая, а не говоря:
-- Твой смутный мир в моих ладонях. Время
Сминает и не замечает нас
В глухом саду закатною порою.
Не я, а Борхес. Вырвано из текста. Как мы с тобой – из будничных проблем в порыве потаенной страсти, придуманной когда-то каждым в одиночку. Ладони не мои, губ твоих касаясь, ладонями моими на мгновение быть может станут, если ты глаза закроешь. И на мгновение превращусь в Богиню; твоей Владыкою или твоей Рабой я стану лишь сомкнутся веки. Закрой глаза, ты слышишь шорох шуршащих шелестом тончайших крыл? Закрой глаза, и вознесемся в звуке Токкаты с Фугой в де-миноре Баха. Закрой глаза! Ты видишь горы? Печально вечны, веково мудры, они нас манят приокрытой тайной, намеком, пливуром прозрачным... И вновь сквозняк и липкий холод насквозь до жил и до костей лишь только ты рискнешь до тайны прикоснуться... Быть может нет у них секретов и мы лишь все придумали себе в надежде, что придумав тайну, мир станет вдруг заманчивей, полней и ярче? Скажи, самообман - лекарство, способное любую рану залечить, или скорее яд, попавший в тело и разъедающий до клеточек тебя? Открой глаза. Вот видишь - я опять пропала, чтоб вновь явиться, может быть, в одном из снов. И ты придумал сам себе прикосновение...